В рассветный час шакал о голоде забыл,
Следит с холма за мрачной конницей вдали.
Сегодня черный день - владыка мира мертв,
И стар и мал не могут слез сдержать своих.
Он добрый повелитель, он солнцем был и был луной,
Империя осталось его вдовой....
Он будет погребен в нефритовом гробу,
В степи пустой, где грезит падалью шакал,
И тысяча коней затопчут путь к нему,
Чтоб плач людской сон мертвеца не осквернял.
Шакал пролаял хрипло, что мертвый царь его родня,
Одни клыки и жадность, и кровь одна.
Это все обман, что он был самым добрым царем,
Это все неправда, он правил огнем и мечем,
Это все обман, я ваш царь и один только я,
Люди ка звери, когда власть над миром дана,
Это все обман...

Играя, почти на автомате, на гитаре, Бард озирал публику. Вполне средненькая, доход будит не выдающимся...

Был вечер, гас уж в окнах свет
Марк попросился на ночь в дом -
Там в черном платье менестрель
Пел песни перед очагом.

Он пел о проклятых вождях,
О том, что свет - не есть добро,
О позабытых королях,
И люди слушали его...
(ОФФ: Перефраз Тэм, "Черный Менестрель".) - Ну, как то так... В общем, в обеденной зале постоялого двора "Удар копытом по голове" "Дом и кров" царила нормальная рабочая обстановка - перед камином, как и уже было сказано, что-то наигрывал на гитаре менестрель в черном, в темном углу кто-то к кому-то применял методы активного убеждения, кто-то тихо посапывал на и под столами, кто-то все еще пытался понять, какая из видящихся ему четырех-пяти кружек с чем-то алкогольным - не воображаемая, кто-то только начинал загул... В залу вошел странник в черном, насквозь промокшем плаще, и сразу же мерным, тяжелым шагом усталого путника направился к стойке. Не сильно улыбчивый бармен сразу же признал в это страннике своего знакомого - Марка, или, как он его в шутку называл, Мрака Эдвана, более известного в компетентных кругах под своей кличкой - "Меченного". К тому моменту, как Марк оказался у стойки, его уже ждал горячий ужин и кружка теплого грога. Меченный кинул на стойку несколько монет - расплата за ужин и кров для него и грифона и вгрызся в кабанью ногу. Оторвавшись от нее, он тихо шепнул трактирщику, что надо бы еще килограмм-другой мяса для грифона. Тот понятливо кивнул - Мрак был не единственным из сталкеров, кто держал при себе различных зверушек, но о своем грифоне заботился куда лучше многих... Утолив первый голод и запив все съеденное неплохим глотком оного грога, Меченный почувствовал, как внутри растекается блаженное тепло. Закончив ужин, он сходил проверить грифона, убедился, что тот удобно устроился на немалом куске конюшни, немного понаблюдал как Крафт свивает себе из соломы некое подобие гнезда и устраивается в нем на ночлег... Пожелав своему летуну спокойной ночи и улыбки Вечности, сталкер, прихватив лютню - вдруг пробьет на подыграть менестрелю - вернулся в обеденный зал и, заказав "еще кружку того же самого" со спокойной душой принялся наблюдать за происходящем в зале...

Его называли еретиком,
И даже ходили слухи,
Что бес госорит его языком,
Так значит в костер на муки,
А он шел вперед, веселя толпу,
Презрев лицемерие серых,
Он выбрал себе лихую судьбу
Черного менестреля!

Звучал его голос в огромных дворцах
И в кабаках придорожных,
Сомнений огонь разжигая в сердцах
Еще не отравленных ложью,
Но кто знает правду, тот будет гоним,
Ведь правда глаза колет многим
И вновь менестрель оставался один,
А сердце звало в дорогу...

А время летело - он спорил с судьбой,
А злоба плела над ним сети,
Какой бы ты ни был рубака-герой,
За слова свои каждый в ответе.
И вот пробил час - менестрель молчит,
А предатель - считает монеты
И пламя костра все ярче горит,
Как будто прося вендетты...

Его называли еретиком,
И многие верели сплетням,
Что бес госорил его языком,
Люди, неуж-то вы слепы?
Ведь вы подражать захотели богам,
Убив в себе честь и совесть.
А я - я должник и плачу по счетам,
Я продолжу черную повесть!

Хмурое утро, толпа, помост,
Певец, осужденный на смерть владыкой,
Во взгляде безумном - ни капли слез,
В толпе как-то разом затихли крики.
Пощады не станет просить певец,
И не страшна ему близкая смерть,
Достойно встретит он свой конец
И просит дать напоследок спеть.

Развязаны руки. Король подождет.
Не порваны струны, гитара цела.
Привычно певец ее в руки берет,
В немом ожиданьи толпа замерла.
И сбитые пальцы прижмут аккорд,
На грифе кровавый след оставляя,
Но менестрель-безумец поет,
Ни крови, ни стали струн не замечая.
- лютня в руках Сталкера отставала по качеству от гитары барда, да и пел он хуже... Но все же, песнь лилась достаточно ровно и, словно кошка, пробиралась в души слушателей. -

Мелодия к небу, как птица, летит,
Слова, словно капли огня, льются в душу,
Последний раз гордый певец говорит,
И хочется до бесконечности слушать.
Звенящие струны, невидящий взгляд,
И сердце бьется спокойно и ровно.
Повсюду жестокость и зависть царят;
За песни певец был признан виновным.

Марк играл тише и медленнее, чем бард, но песня и была не сильно веселой. Она не звала в бой, не пела о битве - она лишь рассказывала о пути менестреля. Пути, у которого нет ни начала, ни конца. Пути, по которому, на взгляд сталкера, шел бард и который всегда был есть и будет оставаться недосягаемым для Эдвана... Но всяк идет своим путем по этой жизни, и сталкер не грустил о потенциально потерянном пути. Он жил тем, что имел и довольно редко задумывался о вечном... А песня все лилась и лилась.

И снова плата за песни - смерть,
И снова погасла звезда на небе.
Останутся песни. Их будут петь,
Хоть ты, певец, и уходишь в небыль.
Кругом тишина. Затаилась толпа,
Минуты текут, и мгновение - вечность.
Закончилась песня. Допета строфа...
Остался один только шаг - в бесконечность.

ОФФ: Стихи - Тэм Гринхилл, "Хмурое утро"

On a long road
Miles to go
It's winding and cold and it's covered with snow
I ask you what we all want to know
Where are we going from here?

Lines on my face
Lines on my hand
Lead to a future I don't understand
Some things don't go as they're planned
Where are we going from here?

Tracing the trails through the mirrors of time
Spinning in circles with riddles in rhyme
We lose our way trying to find, searching to find
Our way home,
Trying to find our way home...

Эта песня не была политической, не настраивала кого-то против кого-то другого. Она лишь останавливала... Заставляла задуматься...

As the day dies
With tears in our eyes
There's too few hellos and too many goodbyes
Silence answers our cries
Where are we going from here?

We're all on this road
With miles to go
Braving new pathways into the unknown
But who can you ask,
When no one really knows
Where we are going from here...

Tracing the trails through the mirrors of time
Spinning in circles with riddles in rhyme
We lose our way trying to find, searching to find
Our way home...
Trying to find our way home...

После этой песни ты задумываешься, куда ты идешь, и зачем. Начинаешь поимать, что ты делал не так, обращать внимание на жизнь, ведь она коротка, и прожить ее серо - вот самая большая ошибка, которую делаю люди.

Под ногами дорога ползет,
За спиной гитара висит.
На дороге и грязь и лед,
Но остаться меня не проси.
Пусть давно не видел постель,
Еще солнце не встало - лети!
Мне важней всех дорог - цель,
Но еще важней - выбор пути.

мелодия, в отличие от предыдущих, игралась куда быстрее, да и в сердце вызывала не тоску а какой-то задор, что ли... Да, наверное, задор и готовность следовать за солнцем, пройти все дороги, увидеть все цвета небес и повстречаться со всеми ветрами.

Перевалы и склоны прошел,
Шел в пустыне и через лес,
Лед в пещерах души колол,
Все увидел цвета небес.
Невзирая на снег и метель,
Снова я продолжаю идти,
И пусть важнее дорог - цель,
Но еще важней выбор пути.

Душу взяв на свои крыла,
Звуки гитары ввысь улетят.
Песня кончилась и ушла,
Но прощаться с ней не хотят.
Просят: "Нам сыграй, менестрель,
Не спеши ты от нас уйти…"
Но не близка моя цель,
Не окончен выбор пути.

А ведь этот бард - с удивлением понял сталкер - таки вызвал меня на поэтическое сражение... Ну и ксрон с ним, пусть играет... А мне и того хватит, что я играл вместе с таким музыкантом... Так что даже спасибо ему за вызов - у меня авторитет еще выше будет...

Можно путь со струной сравнить,
Что проходит в сердце моем,
Учит правде - зла не вершить,
На добро отвечать добром.
Я взлетаю за облака,
Песня вместе со мной летит,
И дорога пусть нелегка -
Утро я встречаю в пути.

ОФФ: Все еще Тэм, но уже вроде бы "Начало пути"... Не уверен, но вроде бы так...

Остаюсь.

I thought of you the other day
How worlds of change led us astray
Colors seem to fade to gray
In the wake of yesterday…

You looked into my eyes
You had me hypnotized
And I still remember you

I had a dream of you and I
A thousand stars lit up the sky
I touched your hand and you were gone
But memories of you live on…

You looked into my eyes
You had me hypnotized
And I still remember you

Those moments spent together
Promising forever
And I still remember you

Do you ever think of me
And get lost in the memory
When you do, I hope you smile
And hold that memory a while…

You looked into my eyes
You had me hypnotized
And I still remember you

Those moments spent together
Promising forever
And I still remember you
still remember you
still remember you

I can still remember you...
Под конец звучание гитары стихало, и последнюю фразу бард прошептал в тишине. По отсутствующему взгляду можно было определить, что эта песня особенно сильно затрагивала его сердце.